Дар в наследство (СИ) - "Alex O`Timm"

Первоначально предполагалось, что я улучу момент, и сам спрыгну в воду, при подходе к пирсу, использовав для этого большое окно, имеющееся в каюте. Это разумеется, тоже несло за собой определенный риск, но если правильно рассчитать время, была надежда оказаться живым. В тоже время, если попытаться осуществить свой побег как-то иначе, была вероятность того, что меня, заметит кто-то из экипажа судна, и, следовательно, доложит, что я остался жив. Вряд ли после этого хозяин успокоится, пока не выловит меня, и не приведет приговор в исполнение. Именно поэтому я и хотел рискнуть. Правда для того чтобы было как можно меньше риска, решил, что надетый спасательный жилет, убережет меня гораздо лучше, дав возможность остаться на поверхности воды, и не угодить куда не следует.

Такой спасательный жилет, в каюте имелся. Уже надев его под свою рабочую куртку, чтобы не выдать его яркую расцветку, я вдруг увидел стоящий за одной из штор, довольно внушительный сейф. Владелец, все еще находился под моим контролем, поэтому я приказал ему открыть хранилище, и когда он это сделал, пожалел, что не взял с собою, хоть какую-то сумку. Сейф был заполнен деньгами снизу до верху. В этот момент, где-то за бортом, вдруг взвыли корабельные сирены, кто-то с огромной силой врезался в наше судно с другого борта, из-за чего судно вздрогнуло с такой силой, что я едва удержался на ногах. Поняв, что происходит, нечто неординарное, я выхватил из сейфа несколько денежных упаковок, рассовывая из по карманам, и запихивая под спасательный жилет, и тут же бросился к окну.

Выглянув из него, убедился, что с этой стороны корпуса, не видно никого посторонних, а до начала пирса, который выходил далеко в море, еще по меньшей мере, метров двадцать, я тут же распахнул окно и вывалился за его пределы, в последний момент, успев снять с хозяина судна, наложенную мною программу. Уже в полете, услышал перестук выстрелов, раздающихся где-то на корабле. Мгновением позже, погрузился в воду, и постарался изо всех сил, оказаться как можно дальше от корабля, и поближе к берегу.

Вода, к моему удивлению, оказалась довольно холодной. Я все же смог преодолеть эти двадцать метров, практически не всплывая на поверхность, и утвердиться среди довольно крупных бетонных пирамидок, из которых была сооружена коса огораживающая вход в гавань. Правда пришлось около получаса просидеть по горло в воде, пока судно, не пришвартуют к берегу, и на море, не прекратится суета. Вообще, все говорило о том, что судно берут на абордаж, причем захват осуществляется как минимум силами морской пехоты США. Поэтому показывать свое присутствие здесь явно не стоило. Уж лучше лишний час просидеть в воде, прячась и дожидаясь пока все это завершится, чем испытать на себе, всю силу американского правосудия. Далеко не факт, что меня бы сочли невиновным, и отпустили на волю. Уж лучше так. Тем более я оставил закладку в мозгах владельца о том, что он удавил, и выбросил меня за борт, еще в тот момент, когда судно только подходило к пирсу, и было за пределами гавани. Вряд ли, кто-то будет искать меня там, именно сейчас, а уже даже через пару-тройку часов будет поздно.

Примерно через полчаса, я осторожненько, ползком, постарался выбраться на сам пирс, перевалил через него, чтобы оказаться вне поля зрения, и здесь, находясь уже на относительно сухом месте, осторожно разоблачился от своей мокрой одежды. Взятый на судне спасательный жилет, тут же отправил в свободное плавание, слегка пригруженный, несколькими булыжниками, чтобы от не слишком торчал на поверхности воды. Сам же раскидал свою одежду и деньги, по камням, оставшись в одних плавках, принял позу загорающего туриста. Впрочем, стараясь не особенно отсвечивать на фоне недавних событий. Еще раз пожалел о том, что не сумел взять побольше денег из сейфа владельца судна. Хотя и взятых ста пятидесяти тысяч долларов, в пятнадцати денежных упаковках по десять тысяч в каждой, сотенными купюрами, было за глаза. Осталось только, дождаться, когда вся суета на пристани, сойдет на нет, и спокойно выбраться с этого места.

Глава 19

19

Шум на пристани, куда оказалось пришвартовано судно, с которого я сбежал, не утихал до полуночи. Все это время, пришлось находиться на самом конце пирса, что ограждал вход в гавань города. Вначале, это было даже занимательно, в тот смысле, что я валялся на солнышке, а моя одежда основательно подсохла, и хотя выглядела весьма помятой но зато сухой. В итоге, «занимательность» плавно перешла в чувство голода, а совсем скоро и жажды. Воды вокруг было целое море, но она была грязная, из-за близости порта и соленая. Одним словом, приходилось терпеть.

Более или менее угомонились на причале ближе к вечеру, когда мой желудок уже слипся, а о жажде не стоило и вспоминать, мне казалось, что я готов выпить море, будь оно не таким соленым. Напялив на себя свои джинсы, задумался о том, куда разложить деньги. Документы к этому времени были давно сняты со спины, права и грин-карта, нашли себе место в нагрудном кармашке футболки, а чековая книжка в заднем кармане джинсов. Еще по паре пачек денег, деньги легли в передние карманы, остальные пришлось засовывать в оба внутренних кармана куртки, а оставшиеся семь пачек, остались на руках, и куда их пристроить было совершенно непонятно. В итоге, пришлось вновь расстегивать штаны, задирать футболку и укладывать их на пояс. Втянув в себя живот, с некоторым трудом, застегнул джинсы, и мне даже удалось неглубоко вздохнуть.

После этого я поднялся на ноги, накинул куртку себе на пояс, связав ее рукава впереди, и решил, что пока сойдет и так. Куртка прикрывала собой оттопыренные карманы, и несколько скрывала изрядно помятые джинсы. Потом стараясь не особенно отсвечивать, прокрался по краю пирса, почти до пристани, и вдруг за растущими кустами и деревцами, обнаружил, довольно высокий забор. Забор огораживал пристань и находящийся здесь же контейнерный склад, так что, я вполне спокойно прошмыгнул возле него, оказавшись незамеченным для охраны, и вышел на песчаный пляж.

Пройдя по пляжу метров пятьсот, увидел чуть в стороне широкую автостраду, и вышел на нее. Первый же взмах рукой, и возле меня, остановился таксомотор. Предупредив водителя о том, что у меня только сотка, но мне нужно добраться до южного побережья, услышал: — «Садитесь», и плюхнувшись в машину, настроился на долгую езду. Все оказалось гораздо проще, уже через две минуты, мы, покрутившись по городку выехали на автостраду, а еще через двадцать минут, как оказалось до побережья не больше десяти миль, прибыли на место. Попросив, довезти меня, до какого-нибудь отеля, расплатился, получив на сдачу целый пук мелких купюр, а вскоре, уже снял номер, заказал легкий ужин, с доставкой, и залез в ванную. Жизнь налаживалась.

Прекрасно выспавшись, утром спустился вниз, дошел до газетного киоска, где купив пару газет, приобрёл заодно и плотный полиэтиленовый пакет, с каким-то темным рисунком, после чего зайдя в кафе, выпил чашечку кофе, а вернувшись в отель переложил припрятанные деньги в купленный пакет, завернув их в свою куртку. После чего расплатившись на ночь, попросил вызвать мне такси, чтобы доехать до аэропорта, сказав, что хочу отправиться на остров Оаху.

Аэропорт располагался, сразу за городом, и осуществлял чартерные рейсы по всем островам архипелага. Поэтому, едва успев позавтракать в местном кафе, как меня тут же позвали на посадку, и вскоре небольшой четырехместный самолетик поднялся в воздух и за каких-то сорок минут, преодолел двести километров и приземлился в аэропорту Калаелоа, на острове Оаху.

С самого момента появления на Гавайях, я думал о том, что же мне делать дальше. И в итоге пришел к выводу, что Гавайи, прекрасный выход из создавшегося положения. Во-первых, это территория Соединенных Штатов, следовательно, мое пребывание здесь не является нарушением иммиграционной политики. То есть я нахожусь на территории страны и это время, прекрасно входит мой пятилетний стаж пребывания. Правда немного смущало то, что я почти целый год находился на судне, и хотя по сию пору, считаюсь приписанным к судну в Сан-Диего, нахожусь здесь. То есть я не снял регистрацию там, и уже прибыл сюда. Конечно с этим могут возникнуть кое-какие проблемы, но я надеялся, что вполне решаемые.